С указанной инициативой выступила народный депутат Алена Аршинова. Разработчик законопроекта предлагает закрепить предоставление соцгарантий и зарплаты педагогическим работникам, участвующим в проведении ГИА-9 и ГИА-11 во всех формах, установленных действующим законодательством, а не только педагогам, участвующим в проведении ЕГЭ в связи с решением уполномоченных органов – как это установлено Сейчас (ч. 9 ст. 47 закона от 29 декабря 2012 года № 273-ФЗ "Об образовании в РФ", потом – закон об образовании).
Как поясняет создатель инициативы1, в некоторых регионах педагогам не оплачивается отработанное сверхурочное время при организации и проведении ГИА-9, а выплаты производятся лишь педагогическим работникам, задействованным при проведении ЕГЭ. Наряду с этим, согласно данным депутата, в некоторых регионах не оплачивается и работа педагогов – организаторов ЕГЭ.
Добавим, что в настоящий момент правом на зарплату владеют педагоги, участвующие в организации ЕГЭ согласно решению уполномоченных органов аккуратной власти. Наряду с этим их деятельность осуществляется в рабочее время и они освобождаются от основной работы на период проведения государственного экзамена. А размер и порядок выплаты устанавливается субъектом Федерации за счет бюджетных денег (ч. 9 ст. 47 закона об образовании).
КС РФ пришел к такому выводу в ходе рассмотрения жалобы на несоответствие Конституции РФ ст. 63, п. 3 ч. 2 ст.133, ч. 5 ст. 135, ч. 1 ст.136, ст.137, ч. 1 ст. 214, ст. 399 Уголовного кодекса. Так, в своем обращении заявитель указал, что обстановка, при которой прокурор в любое время вправе наложить вето на исполнение постановления о прекращении дела, вынесенное в ходе предварительного следствия, после чего заканчивается процесс реабилитации подозреваемого, не соответствует Конституции РФ. В жалобе он пояснил, что в его отношении за отсутствием состава правонарушения было прекращено уголовное преследование. Но возмещения морального ущерба заявитель так и не смог добиться в силу того, что прокурор много раз возобновлял уголовное преследование и тем самым лишал его права на реабилитацию.
Отметим, что в настоящий момент ч. 1 ст. 214 УПК РФ предусмотрено право прокурора отменять распоряжение следователя о прекращении дела по реабилитирующим основаниям, но не уточняется в течение какого периода времени он может это сделать. Напомним, правом на реабилитацию, в частности правом на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием, могут воспользоваться подозреваемый либо обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено благодаря отсутствия события правонарушения, состава правонарушения в деянии, непричастности подозреваемого либо обвиняемого к совершению правонарушения (п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ).
КС РФ пришел к выводу1 о неконституционности права прокурора в любую секунду отменять вынесенное по реабилитирующим основаниям распоряжение следователя, исключающее возможность ранее подлежащего реабилитации лица защищаться. Поэтому Суд дал поручение законодателю внести в действующее уголовно-процессуальное законодательство изменения, снабжающие право государственной, в частности судебной защиты от необоснованного возобновления уголовного преследования и ограничения права на возмещение вреда лицу. Но уточнено, что исключать возможность отмены распоряжения (в пределах срока давности привлечения к суду) запрещено. Речь заходит о случаях появления новых сведений о причастности реабилитированного лица к совершению правонарушения.
До внесения изменений в законодательство КС РФ ввел временный порядок отмены либо изменения распоряжения о прекращении дела или уголовного преследования. В частности, для прокурора установлен предельный годичный срок для отмены распоряжения о прекращении дела со дня вынесения соответствующего распоряжения. По окончании указанного срока наложить вето на исполнение постановления сможет лишь суд по заявлению прокурора либо потерпевшего с обязательным предоставлением лицу, уголовное преследование которого было прекращено, возможности принимать участие в судебном слушании.
